Взглянувши на выставленное заглавие, постоянные читатели «Кавказа» могут припомнить, что о Георгиевске редко, очень редко случалось им находить что-либо в этой газете и на этом основании, конечно, вправе ожидать каких-либо подробностей о здешнем житье-бытье. К сожалению, настоящая статья не может обещать этого, – и если кто-либо виноват в этом случае, то уж не корреспондент, а больше всего тот самый город или городок, в котором судьба привела его жить. – Георгиевск, некогда губернский город, а ныне заштатный (читатели, надеюсь, поймут все грустное значение этого прилагательного), в текущем своем быту не может представить даже за целый год никакого почти материала для общественной летописи, за исключением разве двух ярмарок, которые два раза в год придают ему мимолетное оживление. Обе они учреждены еще в 1801 году, под названиями: Николаевской, которая бывает мая, и Покровской – 1 октября. Сумма оборотов на обеих ярмарках может быть определена приблизительно в 410 784 рубля серебром.
Зато Георгиевск, как бывалый старик, игравший некогда заметную роль и впоследствии испытавший превратность счастья, богат воспоминаниями и об одном-то из них я хочу повести речь. – Дело в том, что не дальше, как год тому назад в окрестностях Георгиевска сделано замечательное открытие, о котором до того никто не знал. В полуверсте от предместья, называемого Тифлисскою слободкой, на юго-запад от крепости, есть небольшое, давно уже покинутое кладбище, состоящее из нескольких могил, почти уже сравнявшихся с землею, и четырех надгробных памятников, полуразрушенных. Старое грушевое дерево сторожит этот приют смерти; но оно уже не зеленеет, лишено ветвей и видимо отживает свою органическую жизнь. На одной могиле осталась разбитая пополам чугунная плита с надписью, из которой видно, что здесь погребено тело – чьё бы вы думали? – командовавшего Кавказским Корпусом в славное время Екатерины II, генерал-поручика, графа Антона Богдановича де Бальмен. Далее из надписи видно, что покойный сверх прямого своего звания, исправлял должность Орловского и Курского генерал-губернатора, был инспектором войск Ея Величества, шефом Таганрогского Драгунского полка и кавалером орденов: Св. Георгия, Св. Александра Невского и Св. Анны, скончался 4 октября 1790 года, на 49 году жизни. Затем следует эпитафия из 14 строк в духе того времени.
Плита имеет форму неправильного параллелограмма, 2 аршина и 10 вершков длины [187 см], ширина вверху 1 и 1/2 аршина [107 см], внизу 14 вершков [62 см] и верхней половине изображен восьмиконечный крест с его принадлежностями и под ним герб покойного с надписью, которую не лишним считаем для любознательных привести здесь целиком, с сохранением ее орфографии:
Здесь лежит граф Антон Богданович Дебальмен, Ея Императорского Величества от Армии генерал-поручик, командовавший Кавказским Корпусом, правивший должность Орловскаго и Курскаго генерал-губер-а, войск Ея Величества инспектор, таганьрогскаго Драгунскаго полку шеф и орденов Российских святаго Александра Невскаго, военнаго святаго великаго мученика и победоносца Георгия и великокняжеского Голстинскаго святыя Анны кавалер. Преставился 4 октября 1790 года 49 лет от рождения. Проходящий сеи был твой друг, ибо между добродетелеми, которыя он почитал, которым он следовал, всегда благодетельность и человеколюбие первейшую степень занимали. Оне столько сердцу его были драгоценны, что даже в перьвом восторге победы он щадил кровь побежденного неприятеля. Почти же ты сию гробницу, которою супруга орошенная слезами воздвигла памяти его и пожелай ты с нею со всеми людьми добродетельными, чтоб сей друг человечества, чтоб сей достойной и добрый гражданин, чтоб лучший из супругов и отцов в покое почивал.
Имя графа де Бальмен почти вовсе неизвестно на Кавказе и даже в хронологическом перечне достопримечательных событий, ежегодно помещаемом в Кавказском календаре, о нем нигде не упоминается. Но кто не знает, что такая же участь постигла большую часть событий и лиц, бывших на Кавказе и заявлявших о себе ничем иным, как только безмолвным, но тем не менее достохвальным исполнением своего призвания. Это относится особливо к первоначальным деятелям по водворению русского владычества на Кавказе, которые подвизались в исходе прошлого и в начале текущего столетия. Сколько геройских подвигов совершено в эту переходную эпоху на Кавказе – и, однако же, как мало мы о них знаем! Только имена Цицианова и Котляревского перешли в потомство в их настоящем свете, а об их ближайших сподвижниках и соратниках мы знаем лишь понаслышке, или вовсе их не слыхивали. К разряду этих безвестных боевых тружеников мы должны отнести и графа де Бальмен, бывшего главным начальником того самого Кавказского Корпуса, которому суждено было последовательно овладеть Кавказом и послужить как бы ядром той Кавказской армии, которой в наше время выпадает славная доля окончательная покорения и замирения всего края, от Черного до Каспийского моря.
Как ни кратковременна была служба покойного графа на Кавказе, но ему пришлось быть здесь в смутное и богатое событиями время. Известно, что в 1789 году, по овладении русскими Молдавией и Валахией, Оттоманская Порта, желая отомстить России за ее поражение, решилась сделать воззвание ко всем магометанским народам, соседственным России и обитающим в ней самой, чтобы они дали присягу в том, что как только турецкие войска явятся в наших пределах, – восстать поголовно и положить конец владычеству Русских над Кавказом. С этою целью Порта снарядила флот и двинула на нем 40-тысячный корпус, под главным начальством сераскира Батал-паши. Ему-то и было поручено исполнение важного плана – склонить по пути к русским границам народы к общему восстанию. Для уничтожения этого предприятия в самом его начале, наши войска в числе 30 тысяч сделали диверсию за Кубань: сперва под командой генерал-аншефа Текелли, а потом генерала Салтыкова; наконец генерал-поручик Бибиков в начале 1790 года, еще до десанта войск сераскира, с отрядом из 7 600 человек двинулся к Анапе (Анапа тогда еще принадлежала туркам; известно, что крепость эта построена французскими инженерами по системе Вобана, в 1781 году, при султане Абдул-Гамиде) и 24 марта, в самый день Светлого Воскресения, решился взять крепость и повел войска на приступ. К сожалению, эта геройская решимость не имела успеха: приступ был отражен со значительным для нас уроном и отряд Бибикова возвратился на линию без всякого результата. В таком-то тревожном положении находились дела на Кавказе, когда прибыл сюда граф де Бальмен, назначенный Императрицей для командования здешним корпусом. Приехав на Линию и видя, что со дня на день ожидали вторжения турецкого корпуса, он разделил войска на три отряда: сильнейший был поставлен у Прочного Окопа, под командой генерал-майора Булгакова; другой выше по Кубани, под начальством генерала Германа, а средний, под командой бригадира Мансурова, оставлен в резерве, для подкрепления того пункта, на который сераскир сделает первое нападение. Столь искусное расположение наших войск, основанное на верных стратегических соображениях, и неусыпное наблюдение над медленным движением сераскира, имело блистательные последствия: едва турецкие войска перешли Кубань, как были разбиты, так что не понадобилось даже соединения всех трех наших отрядов, – и сам предводитель их был взять в плен в том месте, где ныне станица Баталпашинская, названная так по имени сераскира. Это произошло 30 сентября. 1 октября командующий корпусом граф де Бальмен отправил Императрице из Георгиевска донесение о победе, а спустя три дня и сам окончил земное поприще...
Вот все, что можно было собрать на месте о покойном графе де Бальмен. И этими подробностями мы обязаны М. Ф. Федорову, которому и принадлежит честь открытия забытой могилы одного из кавказских героев. По должности георгиевского городничего он еще в августе 1858 года донес об этом со всеми вышеприведенными подробностями г-ну Начальнику Главного штаба Кавказской армии, для доклада г-ну Главнокомандующему, – и Его Сиятельство, желая почтить память своего отдаленного предместника, соизволил на возобновление памятника над могилой графа де Бальмен и устройство решетки, по чертежу, составление коего поручено г-ну начальнику инженеров армии, Э. Ф. Кесслеру, с тем, чтобы клетка была сделана из старого оружия и чугунных орудий, хранящихся в Георгиевском арсенале; а г-ну Федорову изъявлена от имени Его Сиятельства благодарность за сделанное им указание.
Таким образом князь Александр Иванович [Барятинский], положивший конец владычеству мюридизма на Кавказе, возобновляет памятник графу де Бальмен, положившему, шестьдесят девять лет тому назад, конец замыслу Порты ниспровергнуть владычество России над Кавказом. – Совпадение фактов замечательное.
13 декабря 1859 г.