Исторический форум г. Георгиевска «Вера и Память»: Георгиевск и округа в годы гражданского противостояния (1917-1923 гг.) - Исторический форум г. Георгиевска «Вера и Память»

Перейти к содержимому

Свернуть Прикрепленные теги

Тэги не найдены
Страница 1 из 1

Георгиевск и округа в годы гражданского противостояния (1917-1923 гг.) По материалам диссертации Ткачева Е.А. Оценка: -----

#1 Пользователь офлайн   Nic_Mihaylov 

  • Генерал-адьютант
  • Группа: Группа "Вера и Память"
  • Сообщений: 786
  • Регистрация: 04 Август 11
  • ГородГеоргиевск

Отправлено 16 Июль 2012 - 07:34

Прикрепленное изображение: Ткачев.jpg
     Делая выводы из неудач генерала М. Фостикова в 1920 году, ставшие во главе крупных кубанских отрядов генерал Пржевальский и полковник Серебряков, создали новую военную организацию, действующую в верховьях Кубани и Пятигорском отделе (в том числе, в районе Георгиевска). К началу весны 1921 года все крупные части повстанцев Баталпашинского отдела объединились в "Кубанскую повстанческую армию", руководили которой генерал Пржевальский, полковник Серебряков и казачий офицер Трубачев. В их подчинении находились терские отряды Пятигорья.
     Необходимо отметить, что внутренняя организация сил подконтрольных генералу Пржевальскому была гораздо эффективнее структуры "Армии спасения России" М. Фостикова. Штаб повстанцев состоял из 11 отделов: пропаганды, агентурной войсковой разведки, оперативный, организационный, мобилизационный, связи, интендантский, военно - полевой суд, санитарный, комендантский, инженерный. В отрядах вводилась строгая воинская дисциплина. Таким образом, к началу боевых действий весной 1921 года казачье-повстанческое движение, уступая численно армии генерала М. Фостикова, превосходило его в плане внутренней организации. Имея только в районе Пятигорья зимой 1921 года около 700 сабель, базирующихся в лесах в районе станиц Бургустанской, Ессентукской и Лысогорской, к маю терские повстанцы выставили 1800, а к июню 3520 сабель, 365 штыков при 25 пулеметах.
     В связи с преобразованием Терской области в Терскую губернию отделы как административные единицы были упразднены, часть Кизлярского и Сунженского отделов отошли к горской АССР, а на территории губернии образовались уезды Пятигорский, Моздокский, Георгиевский, Кизлярский и Прикумский. По вновь образованным уездам силы повстанцев распределялись так: Пятигорский уезд - самые сильные и организованные отряды кубанской организации - 600-700 сабель, 140 штыков, 10 пулеметов. Руководство осуществляли только офицеры - есаул Супрунов, сотник Хмара, хорунжий Погребняков и другие. В Моздокском уезде действовали отряды полковников Щербакова и Лаврова численностью до 500 сабель. Кроме них с советскими частями воевали группы горцев и казаки под командованием офицеров Русова и Маслакова, но в подчинение генералу Пржевальскому они не входили. В Кизлярском уезде мелкие отряды численностью до 400 сабель объединились под руководством есаула Конаря. Активно действовали отряды казачьего офицера Сычева численностью 200-300 сабель.
     Имея в распоряжении крупные силы, командование повстанцев планировало нанести Советской власти весной 1921 года сокрушительный удар. С этой целью 18 марта 1921 года намечалось одновременное выступление казачьих отрядов и восстание в Пятигорске и 11 близлежащих станицах, подготавливаемое "Реввоенсоветом зеленой армии". Эта крупная подпольная организация активно действовала в центре губернии, имея своих агентов практически во всех советских учреждениях, в том числе и в Пятигорской ЧК. Обезвредив в конце марта 1920 г. "Реввоенсовет", Чрезвычайная Комиссия Терской губернии сорвала планы "зеленых". Почти 200 членов подпольной организации были арестованы и впоследствии расстреляны.
     Провал восстания в Пятигорске вынудил штаб генерала Пржевальского изменить свои планы. Если раньше по замыслу руководителей "зеленого" движения на Тереке возникал самостоятельный очаг сопротивления, то в апреле - мае 1921 года было решено перенести военные действия в Пятигорский и Моздокский уезды с территории Кубани. В начале мая крупный отряд (свыше 1000 сабель) Кубанской армии вошел в пределы Терской губернии. Для того, чтобы привлечь на свою сторону население станиц, командиром отряда был назначен казак ст.Луковской Моздокского отдела полковник В. Даутоков-Серебряков. Тяжелые бои красноармейских частей с повстанцами продолжались больше 2-х недель и закончились полным поражением "зеленых" и арестом их командиров. В середине июля 1921 года в г.Краснодаре по приговору трибунала В. Даутоков-Серебряков был расстрелян.
     Разгром основных сил Кубанской повстанческой армии способствовал укреплению Советской власти на Тереке, но решающего поражения казачьему движению не нанес. В советской периодической печати того времени "бандитизм" признается главной и наиболее тяжелой проблемой советского строительства в Терской губернии.
     Весной и летом 1921 г. красное командование впервые перешло от тактики уничтожения противника к активной пропагандистской работе. В июле 1921 года было сформировано губернское военное Совещание, задачами которого стали не только борьба с повстанчеством и бандитизмом, но и устранение причин их порождающих. В одном из первых своих распоряжений военное Совещание предлагало всем находившимся в "зеленых" отрядах бойцам возвращаться к мирному труду и гарантировало сдавшимся жизнь и восстановление в гражданских правах. 26 июня 1921 года вышел приказ Северо-Кавказского краевого военного Совещания о помиловании всех добровольно сдавшихся членов "бело-зеленых" отрядов. Был установлен последний срок сдачи - 1 сентября 1921 года. Однако объявленная Советской властью амнистия перелома в настроение казачества не внесла.
     Не сумев добиться массовой сдачи ушедших в леса казаков, советские органы в конце лета 1921 г. снова перешли к репрессивным действиям. Особенно жесткие меры были предприняты в Георгиевском и Пятигорском уездах, где силами базировавшейся в Ессентуках 16 кавдивизии были организованы 2 карательные экспедиции в р-н Бургустанской и Кисловодской станиц и близлежащих к ним хуторов. Приданная 16-й кавдивизии сессия военного трибунала выявляла и выносила приговоры лицам причастным к "бело-зеленым" повстанческим отрядам. По воспоминаниям одного из участников тех событий Г. Зинченко, сессия работала "день и ночь", выявляя явных и тайных пособников повстанцев. В числе последних оказались 4 жительницы Бургустанской станицы, расстрелянные за то, что доставляли казакам в лес продукты.
     О том, что подобного рода мероприятия не носили случайного характера, были продуманы и одобрены высшим советским и военным руководством Северного Кавказа, свидетельствует статья командующего 1-й конной армией С.М. Буденного, напечатанная в газете "Советский Юг" за 25 сентября 1921 года. По мнению Буденного, для борьбы с повстанчеством необходимо было уничтожить саму почву, на которую оно опиралось, прервать ее связь с населением. Для этого предлагалось "изолировать" лиц мужского пола от 18 до 50 лет из причастных к бандитизму семейств, семьи главарей выселить, а имущество конфисковать. В наиболее антисоветски настроенных станицах, по словам С.Буденного, необходимо было выселить все семьи, причастные к бандитизму. Поддерживать порядок в таких населенных пунктах должны были экспедиционные отряды и чрезвычайные политические комиссии. "Полагаю, - писал Буденный, - что только таким методом можно покончить в кратчайший срок с бандитизмом на Северном Кавказе".
     Жесткие действия властей по отношению к казачеству летом и осенью 1921 года в Терской губернии положительного результата не дали, способствовав еще большей активизации антисоветски настроенных казаков, чья деятельность в этот период отмечается исключительной дерзостью. Наиболее громкой и тяжелой для советских органов в своих последствиях в это время была акция одного из "зеленых" отрядов, казнивших в районе г.Прикумска 26 коммунистов и чекистов.
     Помимо традиционно неспокойного Пятигорского уезда в августе-сентябре 1921 года все больше проблем руководству Терской губернии стали доставлять Георгиевский и Моздокские уезды. Как свидетельствуют архивные документы, борьба между повстанцами и красноармейскими частями принимала здесь кровопролитный характер и велась с переменным успехом. Чрезвычайно напряженная обстановка сложилась так же вокруг ст.Самашкинской, Троицкой, Сунженской. Регулярные столкновения происходили в районе г.Георгиевска, станиц Незлобной, Лысогорской, Урухской, Новопавловской. Архивные материалы позволяют сделать вывод о крайней непрочности Советской власти на этих территориях и населенных пунктах, а иногда и о ее полном отсутствии. В сентябре и октябре вылазки повстанцев носили почти ежедневный и чрезвычайно дерзкий характер. Об этом свидетельствуют донесения о деятельности казаков, поступившие в Георгиевские и Пятигорские советские органы.
     С началом осени 1921 года в Пятигорском, Моздокском и Прикумском уездах выросло количество крупных боевых столкновений "зеленых" с полками 2-й и 16-й кавалерийских дивизий. В октябре на Тереке в среде повстанцев выделяются новые фигуры - полковники Лавров и Комаров. Особенно активно действовал в районе г. Святой Крест, Георгиевска, ст.Лысогорской и г. Пятигорска, интернациональный отряд Лаврова численностью в 200 сабель, осуществивший несколько успешных вылазок, среди которых особую известность получает захват ст.Лысогорской.
     Отряды полковника Комарова сводили на нет практически любые мероприятия ревкомов в ст.Новопавловской, Старопавловской, Урухской и Подгорной. 16 сентября одна из его сотен разгромила конный резерв тергубмилиции в р-не г.Георгиевска (хутор Орловка). Как сказано в секретной оперативной сводке начальника Георгиевской уездной милиции: "При отступлении часть нашего отряда сдалась добровольно, остальным же пришлось сдаться."
     Осенью 1921 г. в районе Георгиевска и Моздокских станиц активизировался отряд сотника Мещерякова, который совместно с казаками Лаврова и Комарова держали уездную власть в фактической осаде. Пятигорский уезд в сентябре - октябре 1921 года стал районом постоянных столкновений частей 16 кавдивизии красных с отрядами Хмары, Супрунова, Белогубова, Кожевникова, насчитывавших до 2000 штыков и сабель.
     В начале сентября 1921 года на сторону повстанцев перешел эскадрон 16 кавдивизии под командованием В. Логинова.
     Действуя и в окрестностях Пятигорска, и Ессентуков, В. Логинов продуманностью и результативностью своих операций сумел завоевать авторитет у местных атаманов, добился от них формального подчинения и согласованности действий. В октябре 1921 года В. Логинов после нескольких удачных операций, неожиданно попросил о встрече с С. Буденным, и, когда такая встреча состоялась, он дал обещание впредь активно участвовать в ликвидации повстанческих отрядов. В дальнейшем В. Логинов, пользуясь доверием со стороны командиров "зеленых", только с ноября по декабрь 1921 года уничтожил 15 казачьих отрядов и их атаманов - офицеров Супрунова, Богрова, Юдина, Кривоносова, Рыжкова, Конарева, Овчинникова. Наиболее тяжелой потерей для повстанчества Пятигорья была гибель есаула Супрунова - главного идеолога казачьей борьбы в уезде, и как о нем писали в изданиях того времени, человека "совершенно непримиримого к Советской власти, законченного националиста и типичного казака".
     Действия В. Логинова нанесли "зеленому" движению в Пятигорском и Моздокском уездах ощутимый удар. Из видных казачьих атаманов здесь остался только сотник из ст. Бургустанской Ю. Хмара. Базируясь в Бургустанском лесу, он устраивал засады на дорогах и внезапно нападал на небольшие части красных. Однако, локальные успехи Хмары и некоторых других атаманов на общую ситуацию влияли незначительно, и, целом к началу 1922 года в Пятигорском уезде Советская власть свои позиции заметно упрочила.
     Отдельно следует сказать о событиях 1921 года в Сунженском отделе бывшей Терской области. Находясь с начала 1921 года в составе Горской автономной ССР, казачество Сунжи оказалось в положении гораздо худшем, чем другие бывшие казачьи отделы Терской области. Политика расказачивания, начатая в 1918 году и продолженная в 1920 году, во второй половине 1921 года была развернута с новой силой. Само включение сунженских станиц в административную национальную автономию предполагало неизбежные конфликты с горцами, а, следовательно, вело к новому этапу борьбы с Советами. Необходимо отметить, что далеко не все видные деятели большевистской партии одобряли деятельность местных коммунистов по укреплению интернационализма путем объединения казачьих и горских обществ в границах нового территориального субъекта. Наиболее твердо и определенно по этому поводу высказался И.Сталин, еще в октябре 1920 года отправивший в ЦК РКП(б) телеграмму, в которой излагал свой взгляд на совместную казачье-горскую автономию: "Все собранные мною материалы говорят о том, что казачество необходимо выделить из состава Терской области в отдельную губернию, ибо сожительство казаков и горцев в одной административной единице оказалось вредным, опасным". С вхождением в Горскую АССР судьба казачества Сунжи оказалась предрешенной. "Жизнь русского населения всех станиц, кроме находящихся в Кабарде, - писали представители казачества Сунжи в своем письме во ВЦИК, - стала невыносимой и идет к поголовному разорению и выживанию его из пределов горной республики". "Станицы, приписанные к национальным округам, - говорилось в другом письме, - находятся в состоянии завоеванных порабощенных местностей". Только в одной ст. Ассиновской в 1920 г. во время полевых работ было убито 10 казаков.
     В это время заметно активизировалась антиказачья агитация, которая велась через средства массовой информации с местными органами власти. При этом, как оказалось, основной вопрос во взаимоотношении казаков и горцев - земельный - был по-прежнему не проработан и решался крайне предвзято. Такой вывод сделала специально созданная комиссия ВЦИК под председательством В. Невского. В заключении комиссии говорилось о явно завышенных данных количества чеченцев, ингушей и осетин (почти вдвое), и о "возможности безболезненного разрешения вопроса наделения горцев землей, чтобы обойтись без выселения казачьих станиц". Данное заключение, однако, местными советскими органами было фактически проигнорировано. 26 мая 1921 года СНК Горской АССР издал распоряжение: "Объявить оставшимся казакам Сунженской линии, что если они будут способствовать возвращению выселенных в Ставропольскую губернию казаков, то в отношении их будут приняты репрессивные меры". Таким образом, политика большевистского руководства Северного Кавказа в земельном вопросе по своей сути являлась одним из методов расказачивания, поскольку в проводимом землеустройстве в первую очередь учитывались политические, а не земельно-агрономические задачи.
     Надо отметить, что сунженские казаки, неоднократно пытались уйти от столкновения с Советской властью, но их многочисленные обращения с просьбой вернуться в свои станицы, положительного результата не имели. Провозглашая всеобщее равенство, Советская власть на деле проводила политику защиты интересов одних народов за счет других. Поэтому рост неприязни казаков к чеченцам и ингушам был вполне объясним, а вся деятельность советского руководства Терской области, а позднее Горской АССР, казачьим населением понималась как репрессивная и антирусская. Подтверждением этого может служить "Информационная сводка Терской ЧК за февраль 1921 года", в которой сообщалось, что "казаки ряда станиц полагают, что их выселяют и вообще будет выселение всего русского населения с Кавказа". Тогда же, в феврале 1921 года на II Терской областной партконференции, была принята характерная для того времени резолюция об учете исторических особенностей развития каждого народа при проведении социалистических преобразований. "Принимая во внимание - говорилось в резолюции, - сложность обстановки горской среды и наличие особенных бытовых и религиозных условий, конференция настоятельно рекомендует планомерность и сугубую осторожность в проведении классовой политики ГАССР, категорически отвергая случайность и непреодолимую прямолинейность к горской деревне". Как видно из текста, об особом подходе к казачьей станице и русскому селу в резолюции ничего не сказано. Между тем репрессии казачьего населения в значительной степени усугубляли социально-политическую обстановку на всем Северном Кавказе. По мнению Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б), именно превращение казачества в деклассированный элемент "обострило вопрос о бандитизме".
     В то же время говорить о ярко выраженных националистических настроениях в повстанческих отрядах было бы неправильно, поскольку в большинство из них входили представители практически всех народов, населявших Терек. Не были они по составу и исключительно казачьими. Оперативные сводки уездных военкомов Пятигорья, Моздока, Георгиевска в 1921 году фиксировали активную поддержку повстанцев крестьянским населением губернии. Они же отмечают низкую эффективность объявляемых амнистий. Так, в сентябре 1921 года, после объявления помилования бойцам отряда полковника Лаврова, в Пятигорскую ЧК пришли с повинной всего 7 человек. Из числа известных повстанческих атаманов в течение 1921 года не сдался никто. Примечательно также участие в "зеленых" отрядах женщин. В донесении начальнику оперчасти Георгиевской милиции Медведеву отмечалось нахождение в одной из групп "зеленых", действовавших в р-не ст. Ессентукской одетых в казачью форму женщин.
     Подводя итоги деятельности повстанческих отрядов на Тереке в 1921 году, необходимо отметить заметное изменение общей ситуации в пользу Советской власти. Советизация Грузии (февраль 1921 года) и поражение повстанческой армии генерала Пржевальского на Кубани, лишали "зеленое" движение Терека поддержки из-за пределов области. Разгром "бело-зеленого" штаба Пятигорья (март 1921 года), гибель нескольких наиболее авторитетных казачьих командиров привели к тому, что Пятигорский уезд был фактически очищен от организованного антисоветского сопротивления и в дальнейшем выступления "зеленых" не носили здесь массового характера.
     Вместе с тем, говорить о полной победе советской власти над казачье-крестьянским повстанчеством в Терской губернии к началу 1922 года не представляется возможным. В Кизлярском, Прикумском, Моздокском и Георгиевском уездах оставались крупные, численностью свыше нескольких сотен человек, группы "зеленых" под руководством опытных командиров - Комарова, Сычева, Солженикина и др. Эти отряды действовали смело и продуманно, заставляя Советскую власть губернии находиться в постоянном напряжении. В журнале "Коммунистический путь" за 1922 год политические лозунги повстанчества, действовавшего в Терской области, классифицируются так: "Одни за свержение советской власти; другие за советскую власть без РКП; третьи признавали власть и партию, но только с хорошими и честными коммунистами; четвертые - за абсолютную монархию; пятые - за республику европейского типа; шестые - за анархизм; седьмые - за советскую власть при учредительном собрании; восьмые - антисемитские; девятые - просто за лозунг "бей".
     Советская историография, особенно 60-70-х, годов представляет антисоветские казачьи выступления на Северном Кавказе, как движение, направленное в основном на удовлетворение грабительских инстинктов участников "зеленых" отрядов. При этом аналогичные выступления в белогвардейских тылах называют "одной из форм сопротивления трудящихся масс контрреволюционным режимам". Весьма важно в этой связи мнение одного из участников борьбы с Северо-Кавказским повстанчеством И. Стройно, опубликованное в 1921 г. в журнале "Красная армия". "На местах, - отмечал И. Стройло, - зачастую смотрят на все повстанческие отряды как на разбойничьи банды. Это тактически недопустимо и в корне неправильно. Не надо забывать, что руководители широких повстанческих организаций, взяв курс на популяризацию своего движения, принимают все меры к искоренению грабительских проявлений и в этом отношении достигли большого успеха. Если еще случаи уголовного бандитизма и наблюдаются, то они относятся к исключительным явлениям и проявляются или со стороны отдельных личностей, или же со стороны скрывающихся мелких шаек. Кроме того зачастую под видом грабительских налетов отмечаются просто налеты повстанческих отрядов с целью добычи продовольствия, за счет расхищения советских прод.складов, других снабжающих магазинов".
     Что касается "зеленого" движения в пределах Терской губернии можно отметить крупный успех в борьбе с ним уже в марте 1922 года, когда был захвачен в плен один из главных повстанческих командиров Терека полковник Я. Лавров, деятельность которого на территории нескольких уездов в течение 1921 г. ставила советские органы в тяжелейшее положение.
     Понимая опасность, которую представлял Я. Лавров, зимой 1922 года власти губернии предприняли ряд серьезных мер для ликвидации его отряда. В течение января и февраля конные группы 2-й кавдивизии неоднократно окружали населенные пункты, где базировались повстанцы, и отряд Я. Лаврова понес значительные потери. В марте месяце он попытался вывести своих людей в Кабарду, но был захвачен ЧК. На суде Я. Лавров заявил, "что его деяния не противоречат признанию советов", его отряд "стоял за советскую власть, но только без коммунистов", а сам советский строй он свергать не собирался. Расстрелы коммунистов Я. Лавров объяснял тем, что это "диктовалось техническими условиями". По приговору трибунала Я. Лавров был казнен.
     После ликвидации отряда Лаврова основные силы организованного повстанчества Терской губернии стали группироваться в Кизлярском и Прикумском уездах. Лидером "зеленых" отрядов стал есаул Сычев, имевший под своим началом от 150 до 300 сабель. В январе - феврале 1922 года Сычев не ввязывался в крупные боевые столкновения, приводил свой отряд в порядок. С началом весны его деятельность приняла такой размах, что советская власть в Кизлярском уезде едва не была свергнута. Об этом свидетельствует секретный циркуляр, разосланный советским карательным органам в марте 1922 года губернским военным комиссаром А. Беленковичем. О вылазках отряда Сычева в нем говорилось следующее: "Власть в уездах теряет равновесие, спокойствие и выдержку. Как пример, можно указать на характерные сводки уездов последних дней, в которых банда Сычева одновременно находится и в Кизлярском уезде., и в Моздокском уезде в районе хуторов Курская - Одиссея и Графской, и в Георгиевском уезде станиц Урухской и Обильной, и даже в Пятигорском уезде. Банда Сычева, таким образом, обладает невозможными физическими свойствами появляться в разных уездах губернии почти в одно и то же время."
     В этом же циркуляре А. Беленкович пишет о плохой работе советских разведорганов, в чьих сводках численность отряда Сычева колеблется от 400 до 15000 сабель. На основании этих сведений, губернский военком делал следующий вывод: "идет полная неразбериха, показывающая, что места потеряли голову от страха перед Сычевым, и что сведения о Сычеве берутся без всякой проверки, по слухам, с ветру."
     Страх и панические настроения советских органов губернии перед угрозой вылазок Сычева подтвердились 11 марта 1922 года, когда его отряд, численностью в 300 сабель, совершил дерзкий налет, практически без боя взяв г. Кизляр. Имея в своем распоряжении достаточное количество вооруженных красноармейцев, городские власти не смогли организовать обороны, позволив Сычеву в течение целой ночи быть хозяином города. В секретном циркуляре губвоенком А. Беленковича говорится о полной неспособности советских органов противостоять повстанцам. "Быстрый захват города, - отмечал А. Беленкович, - и полная растерянность командования указывает на плохую связь. Отсутствовала техника обороны города. Ни единства командования, ни единства управления не было, командовал, кто хотел и как хотел. В городе, где пехота, согласно элементарным правилам, имеет превосходство над кавалерией, в Кизляре дало совершенно небывалый результат: пехота сидела в казарме, как мыши в мышеловке, зажатая кавалерией, и в итоге бежала куда попало. Совершенно не было спокойствия и выдержки. Полная паника."
     Захват "зелеными" Кизляра вынудил Терское губернское руководство к решительным действиям. Имея в своем распоряжении несколько полков конницы, отряды ЧК, ЧОНа и губмилиции, красное командование в марте - начале апреля неоднократно вступало с отрядом Сычева в боевые столкновения. В результате тяжелых боев в районе станиц Государственной и Александрийской отряд Сычева понес большие потери. Дальнейшая судьба его трактуется по-разному. Один из руководителей Пятигорской милиции Ф. Бабич утверждал, что Сычев был убит бывшим командиром эскадрона В. Логиновым. Член уездной "тройки" по борьбе с бандитизмом в Кизлярском уезде Ф. Сюр пишет о сдаче Сычева вместе с отрядом в 300 сабель советским властям. Скорее всего, все эти сведения не соответствовали действительности. Еще в апреле 1922 года отряд Сычева состоял на учете Терского губЧК. В "совершенно секретном" боевом расписании повстанческих отрядов, действовавших на территории губернии с 15 по 24 апреля 1922 года указывается на присутствие отряда Сычева, численностью 150 сабель в районе г. Прикумска. В пользу того, что данная группа продолжала активное сопротивление, говорит и телеграмма С. Буденного Терским губернским властям в мае 1922 года, в которой он требовал энергичной борьбы с повстанчеством, в том числе и "с вашим Сычевым". Известно, что после боев у ст. Государственной часть сычевцев перешла под командование офицера Гробова и ушла с ним в буруны. Не исключено, что сам Сычев прекратил вооруженную борьбу и покинул пределы Терской губернии.
     В апреле 1922 года в Терской губернии на учете в ЧК официально числилось 11 "безусловных" повстанческих отрядов - Гурова, Сычева, Кожевникова, Тимченко, Амосова, Цигуля, Никитенко, Комарова, Боброва, Мещерякова и Хорошева. В их отрядах находилось 890 сабель (при 11 пулеметах). Кроме того, еще более 200 человек воевали в отрядах, чьи командиры точно установлены не были. Отряды Марковича, Примака, Колесникова и Яковлева с учета снимались, т.к. очевидно влились в другие отряды. Из приведенных цифр видно, что несмотря на потери, понесенные в мартовских боях, "зеленые" в это время все еще представляли серьезную военную силу. О положении, сложившемся на тот момент в губернии, красноречиво говорили участники VI съезда советов Терского округа. По словам одного из делегатов, "в 1922 году до половины года Советская власть существовала фиктивно, человеку, открыто называвшим себя коммунистом, в деревню проникнуть было чрезвычайно трудно. Многие уездные исполкомы боялись за свои районы, и, конечно, было чего бояться".
     После 2-х летней борьбы с "зеленым" движением, советские органы Терека осознали невозможность ликвидации его сугубо силовыми методами. В конце марта 1922 года в губернии была объявлена амнистия всем членам "зеленых" отрядов. В отличие от прежних подобных мероприятий, апрельская амнистия не только прощала всех сложивших оружие, но и фактически уравнивала их в правах с остальными жителями губернии. Такой подход к проблемам повстанчества впервые дал действительно положительный результат. Успехом амнистии можно считать разоружение отряда полковника Комарова - одного из самых авторитетных казачьих командиров, оперировавшего в Пятигорском и Георгиевском уездах. В приказе №1 Георгиевского уездного Военного совещания, опубликованном в газетах, говорилось о сдаче 2 "зеленых" отрядов - Комарова и Саликова. Сложившим оружие предоставлялись льготы: оставлялись лошади, давался семенной материал, возвращалось конфискованное имущество. Одновременно велись переговоры о сдаче еще нескольких отрядов, действовавших в окрестностях ст. Солдатской, Павлодольской, Александрийской, Урухской и Подгорной. В середине мая недалеко от станицы Подгорной члены исполкома ст. Александрийской встретились с руководителями повстанцев Мордачевым, Кузьминым, Замешаловым, Гридасовым, 3-мя братьями Монаковыми, Мещеряковым. По разным данным после этих переговоров сложили оружие бойцы Мордачева, Марченко и Замешалова. В Кизлярском уезде настроение в "зеленых" отрядах также меняется. В мае-июне о своем желание вернуться к мирному труду сообщили несколько казачьих командиров, двое из которых - Рогов и Разгутов - сдались советским властям.
     В Пятигорском уезде, можно отметить сдачу отряда сотника Ю. Хмары, как крупный успех местных органов. Весной 1922 года после нескольких встреч с агентом Кисловодской ГПУ Зинченко, Ю. Хмара прекратил сопротивление и вернулся в станицу. Позднее население станицы выбрало его секретарем местного исполкома.
     Помимо амнистии, массовой сдачи казачьих отрядов способствовало и некоторое изменение отношения к казачеству Терской губернии в целом. Причина таких перемен в определенной мере лежит в кадровом составе советских органов губернии, руководящая роль в которых все больше принадлежала местным руководителям, знавшим особенности казачьей психологии. В этом отношении заметно выделялись губернский военный комиссар А. Беленкович и бывший командир 2-Юго-Осетинской бригады Н. Янышевский.
     На настроения казачьих масс существенным образом повлияла провозглашенная X съездом РКП(б) новая экономическая политика. Возможность получения прибыли от своего труда означала в сознании казаков фактический возврат к временам дооктябрьского переворота. Именно НЭП максимально сузил социальную базу повстанчества, вернув значительную часть казаков и крестьян Терека к мирному труду.
     К середине 1922 года "зеленое" движение Терской губернии заметно пошло на убыль.
Вместе с тем, мероприятия агитационного характера далеко не всегда давали положительный результат. Так, в Георгиевском уезде, несмотря на долгие переговоры, отказался сложить оружие отряд Тимченко. В Кизлярском уезде продолжали борьбу несколько групп "зеленых" из числа калмыков и казаков. В Пятигорском уезде совершали вылазки отряды Белогубова и Никитенко. Во второй половине 1922 года на Пятигорье активизировалась группа есаула Хорошева, впоследствии убитого в одном из боев. В целом, с начала марта по сентябрь месяц в губернии оперировало в:
- В Кизлярском уезде - 9 отрядов (сабель от 15 до 200);
- В Прикумске - 6 отрядов (сабель от 15 до 150);
- В Георгиевске - 9 отрядов (сабель от 9 до 90);
- В Моздоке - 4 отрядов (сабель от 30 до 100);
- В Ессентукском и Кисловодском районах - 5 отрядов (от 15 до 77 сабель);
- В Пятигорском уезде - 9 отрядов (сабель от 5 до 38).
     Стремясь лишить "зеленые" отряды регулярного пополнения из числа казаков, советские органы губернии ставили перед военным руководством Северного Кавказа вопрос о необходимости привлечения казачьей молодежи в кавалерийские полки Красной армии. Эти предложения позднее были одобрены, и из числа молодых казаков 1901-1903 годов рождения были сформированы территориальные кавалерийские полки. В активной боевой деятельности такие подразделения не использовались, но сама демонстрация доверия со стороны Советской власти, безусловно, способствовала нормализации обстановки.
     Изменения в настроениях терского казачества, переставшего относиться к Советской власти откровенно враждебно, заставлял органы ОГПУ на некоторое время отказаться от репрессий по отношению к амнистированным повстанцам. О том, что карательные органы Терека готовы в случае необходимости изъять бывших "зеленых", свидетельствует секретная телеграмма начальника ПП ГПУ на Юго-Востоке России Трушина, в которой говорилось: "В виду поступающих с мест запросов разъясняется: 1) Проведение массового изъятия добровольно явившихся бандитов допускается лишь с санкции ГПУ на Юго-Востоке России. 2) Изъятие отдельных рядовых бандитов производится в том случае, когда они своим поведением разлагают общую массу, продолжают поддерживать связь с бандитами, совершают преступления или внушают серьезные подозрения."
     К концу осени 1922 года положение Советской власти в Терской губернии заметно окрепло, и вопрос о борьбе с повстанчеством, как первоочередной задаче на повестку дня не ставился. В отчете о деятельности Тергубкома РКП(б) с марта по ноябрь 1922 года, противодействие бандитизму уже не считалось главной обязанностью власти на местах. Ревкомам и исполкомам ставились задачи по укреплению коммунистических ячеек, максимальному сбору продналога, помощи сельской потребкооперации и. т.д. Борьба с "зелеными" в планах Тергубкома практически отсутствовала: "На 1 октября все банды ликвидированы, причем большая часть банд добровольно сдалась" - говорилось в отчете.
     Не ставя под сомнение очевидные успехи Советской власти губернии в вопросе ликвидации противостоявших ей вооруженных отрядов, следует отметить поспешность выводов сделанных Тергубкомом РКП(б). Отдельные очаги сопротивления продолжали существовать, причем к концу 1922 года они заметно усилились в восточных районах губернии. Так в районе ст. Наурской и Калиновской (Моздокский уезд) осенью 1922 года были отмечены вылазки отрядов Обрезова и Солнышкина. В ноябре -декабре для борьбы с "зелеными" в Моздокском и Кизлярском уездах был отправлен 45-й отдельный Терский дивизион ГПУ, взявший в заложники 20 крупных овцеводов, обвиненных в пособничестве повстанцам. Наиболее спокойным к концу 1922 года оставался Пятигорский уезд, где отдельные стычки с казаками происходили в лесах близ г. Кисловодска и ст. Ессентукской и Бургустанской.
     Говоря о повстанческом движении в Терской губернии в целом, надо отметить, что 1922 год стал последним годом масштабного вооруженного противостояния повстанческого движения Советской власти под политическими лозунгами. Изменение государственного подхода к земледельцу, отказ от принудительного изъятия результатов его труда, лишали значительную часть казаков необходимости защищать свои интересы, в том числе хозяйственные, с помощью оружия. Не случайно во всех обращениях к "зеленым" отрядам с предложениями о добровольной сдаче подчеркивалась возможность возврата к мирному труду. Эти призывы оказались гораздо более эффективней политики угроз и репрессий, практикуемой в 1920 и 1921 годах. Следует отметить и принципиальное отличие ситуации, сложившейся в Терской губернии после начала претворения в жизнь НЭПа, от положения в соседних горских республиках, где вооруженные стычки продолжали оставаться тяжелейшей проблемой. Наделение малоземельных чеченцев и ингушей земельными наделами казачьих станиц к искоренению разбоев не привело. Терские советские органы власти вплоть до середины 40-х годов вынуждены были бороться с бандами, совершавшими разбои и грабежи. Расчет на лояльность горцев к политическим мероприятиям Советской власти, как показало время, практических результатов не дал. Для примера можно привести такие цифры: с 1 января по 22 июня 1941 г. в Чечено-Ингушетии было зафиксировано 31 бандповстанческое проявление. Местные органы НКВД в одном из своих докладов подчеркивали, что к началу Великой Отечественной войны колхозный строй в ЧИ АССР так и не был построен.
     Таким образом, к началу 1923 года Терская губерния впервые за много лет не была охвачена крупными междоусобными столкновениями, а ее хозяйство получило условия для стабильного экономического подъема. Упрочение позиций коммунистической власти довольно скоро привело к изменению политики карательных органов по отношению к амнистированным повстанцам. Декларированные ранее положения о полном прощении лиц, воевавших против большевиков, на деле выполняться перестали. В 1923 году в Терской губернии, с санкции ВЦИКа было "изъято" и выслано 730 бывших "зеленых". В ответ на подобного рода мероприятия оставшиеся в станицах амнистированные покидали места проживания, переселяясь в другие районы, либо снова уходили в леса. В той связи показателен пример полковника Комарова. Амнистированный в 1922 году, меньше чем через год он с частью своих казаков вновь начал борьбу с советской властью. Только спустя 3 года ГПУ удалось задержать Комарова, который по приговору трибунала был расстрелян.
     Помимо отряда Комарова в Терской области в 1923 году действовали десятки мелких групп, не имевших, как правило, политических лозунгов и занимавшихся террором и грабежами.
     Крупных антисоветских выступлений с начала 1923 года на территории Терской губернии не практически не было.
Белогвардейский период истории Терека и последовавшее за ним восстановление Советской власти привели в конечном итоге к упразднению Терского казачества как сословия. Руководство Вооруженных Сил Юга России, используя казачьи дивизии для борьбы с большевизмом, одновременно стремилось к полному контролю над внутренней жизнью Терского войска, опасаясь его политической самостоятельности. Борьба с так называемой казачьей "самостийностью", принимавшая иногда формы открытого давления, вызывала трения в отношениях казаков и белогвардейцев и, в конечном счете, способствовала поражению белого движения. Итог этих противоречий атаман Терского войска Г. Вдовенко изложил так: "Юго-восточное казачество Дона, Кубани и Терека сохраняли свое государственное бытиё и полную независимость. Это и послужило причиной обвинения в "сепаратизме", что подчас осложняло отношения, когда требовалось все силы направлять только на одно - на борьбу с коммунизмом".
     Вооруженная борьба терских казаков с Советской властью в 1920-1922 гг. стала следствием антиказачьей политики, проводимой Советами по всей России.
     Анализ приведенного материала позволяет говорить о повстанческом казачьем движении на Тереке в 1920-1922 гг. как о явлении масштабном и имевшем поддержку среди значительной части населения бывшей Терской области. Опираясь главным образом на горские народы и проводя политику расказачивания, в том числе откровенно репрессивными методами, Советская власть способствовала созданию сильной вооруженной оппозиции. Имея, как и в период восстания 1918 г., во главе своих отрядов хорошо подготовленные офицерские кадры, повстанчество в течение значительного периода времени срывало экономические и политические мероприятия советских органов. Следует также отметить отношение основной массы казаков и власти большевиков, как и власти антирусской, чья деятельность была направлена на выдавливание русского населения за пределы Терека. Рассматривая вопрос о борьбе с большевизмом как вопрос физического выживания казачества, руководители антисоветских отрядов успешно боролись с Красной Армией и государственными органами власти. И только отход от практики массовых репрессий и налаживание нормальных экономических отношений позволили снять часть противоречий между бывшим войсковым сословием и Советами. Вместе с тем, говорить о нормализации ситуации на территории бывшего Терского Войска после установления на ней Советской власти было бы неправильно. Передача казачьих земель горцам не смогла решить многих исторических противоречий, рецидив которых ощущался и последующие годы, что приводило к новым вооруженным конфликтам.
     Помимо земельного передела за счет казачества Терека решался и вопрос продразверстки, что не могло не вызвать недовольства в среде казаков. Такое настроение, особенно в 1920-1921 гг. подавлялось репрессивными методами, приведшими в итоге к широкому повстанческому движению, преодолеть которое удалось только после того, как бывшее войсковое сословие получило возможность для нормального хозяйственного труда. Включение терских станиц в экономическую жизнь региона практически означало окончание "зеленого" повстанчества и начало мирного строительства на территории бывшей Терской области.
     Обобщая документальные и фактические материалы периода 1919-1923 гг., можно сделать вывод о невозможности существования казачьего сословия Терека без поддержки государственных институтов власти. После отступления Добровольческой Армии терское казачество оказалось в том же положении, что и горские народы, воевавшие против Российской империи на протяжении почти всего XIX столетия. В итоге казаки, утратив свои права сословия, были вынуждены подчиниться законам Советского государства и жить в новых исторических условиях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     В результате особенностей своего исторического развития, Терская область, в период рассматриваемых событий заметно отличалась от других территорий Российского государства. Структура области представляла собой разнообразную и неустойчивую совокупность этнических, культурных и политических интересов. Десятилетия кровопролитных войн не разрешили копившиеся проблемы, и относительно спокойная жизнь здесь была возможна только при наличии государственной военной силы, частью которой традиционно являлось Терское Войско.
     Уже накануне революционных событий на Тереке стали ощущаться признаки социокультурного раскола общества, определенный уровень его дезинтеграции, вызванный неудачами в Первой Мировой войне, пантюркистской агитацией в туземных округах и систематических набегах горцев на русские поселения и станицы. С падением самодержавия положение под влиянием данных факторов и обстоятельств стало близким к критическому. Многочисленные конфликты на национальной почве превратили значительную часть области в арену локальных кровопролитных столкновений, экономика городов и станиц находилась в упадке. Впервые за время своего существования терцы боролись с набегами горцев без поддержки армии. Была потеряна не только военная мощь казачьего сословия, но и государственная идеология - диктовавшая нормы поведения и понимание своего места в Российской истории. Лозунг "За веру царя и Отечество" ушел в прошлое вместе с царской властью, иных лозунгов и идей, способных сплотить казаков, выдвинуто не было. Начиная с 1917 года казачество начинает строить свою жизнь, исходя из местных обстоятельств, без единоначалия и всякой опеки центральной власти. Этот период характеризуется отсутствием в казачьей среде единства и былой сплоченности. Казачья фронтовая молодежь, под воздействием революционной пропаганды, приходя с фронта, расходилась по домам, и в оценке текущих событий не соглашалась со своими отцами. Попытка части терского офицерства во главе с первым выборным войсковым атаманом М.А. Карауловым сохранить боевую организацию войска успеха не принесла. На фоне ожесточенных столкновений с чеченцами и ингушами в районе Сунженской линии, политика компромиссов с горцами, проводимая М.А. Карауловым, воспринималась основной массой войскового сословия как проявление слабости. Гибель войскового атамана в декабре 1917 г. в ст. Прохладной лишило казачество Терека главы Войска, и окончательно дезорганизовало прежнюю систему управления, поставив область в тяжелейшее положение.
     Особенность ситуации, сложившейся на Тереке в 1917 году выделял его на фоне других территорий Юга России. То, что в других областях и губерниях называлось "политическим противостоянием", здесь в большей степени обуславливалось конкретными национальными интересами. Наиболее острый конфликт обозначился между казаками с одной стороны, чеченцами и ингушами с другой. Традиционно, именно эти два народа, вошедшие в состав Российской империи не органично, а административно, были едва ли не главными противниками русского самодержавия на Северном Кавказе. Вражда чеченцев и ингушей с казаками стали для области частью повседневной жизни. С середины 1917 года эти столкновения переросли в борьбу не только с казачеством, но и с русским и немусульманским населением вообще. Сотни русских сел и поселений иностранных колонистов к началу 1918 г. были полностью разгромлены, население их убито или изгнано.
     Все последующие события также имели прямую связь с национальным вопросом, тесно переплетавшимся с вопросом о земле. Важнейшее для Терека событие - признание областным народным съездом власти Совнаркома в марте 1918 года состоялось только после прибытия на съезд делегации Чечни и Ингушетии, чьи претензии на казачьи земли были хорошо известны. В дальнейшем именно эти два народа стали основной опорой терских большевиков.
     Следует отметить, что формальное решение вопроса о легитимности новой власти главных противоречий области не решило. Уступки казачества в земельном вопросе не прекратили столкновений между казаками и горцами не прекратили. Попытки примирения при участии посредников между казачеством и горцами на областных народных съездах, из-за постоянных конфликтов на местах результата не давали. С усилением пантюркистской и панисламистской пропаганды значительная часть чеченцев стала на сторону своих религиозных лидеров, стоявших на откровенно антирусских позициях. Те кто ориентировался на большевиков областного Совнаркома, в основной своей массе о коммунистической идеологии представления не имели, рассматривая Красную Армию как естественного союзника в борьбе со своим исконным врагом-казачеством.
     Прибытие на Терек в середине июня 1918 г. Г.К. Орджоникидзе, наделенного чрезвычайными полномочиями, ситуацию не разрядило. Не имея четкого представления о своеобразии сложившихся в регионе условий, он обозначил себя как защитника интересов прежде всего горской части населения. Встав на сторону чеченцев и ингушей практически по всем рассматриваемым на областных съездах вопросам, Г.К. Орджоникидзе тем самым способствовал обострению политической обстановки. В этой ситуации основная масса казаков, воспринимая Советскую власть как власть антиказачью, поддержала своих лидеров из числа офицеров, призывавших станицы к вооруженной борьбе, начавшейся в июне 1918 г.
     Пестрота национальной, религиозной и культурной структуры области не позволили образовать единый организм, способный противостоять большевистскому движению. Значительная часть населения Терека не поддержала ни одну из противоборствующих сторон. Часть горцев - кабардинцы, осетины, кумыки, также страдавшие от абречества, в той или иной степени помогали восставшему казачеству, но решающего значения эта помощь не имела. Русское иногороднее население занимало выжидательную позицию. Традиционно сильные в крестьянской среде эсеровские лозунги на Тереке на расстановку сил влияли мало. Ни примкнувшие к большевикам левые эсеры, ни поддержавшие казаков право-эсеровские организации не смогли вовлечь основную массу крестьян Терской области к противостоянию на фронте. Восставшие терские казаки в своей борьбе с Советской властью опирались главным образом на собственные силы, которых для победы было явно недостаточно.
     В итоге, имея численное превосходство в живой силе, главным образом за счет горцев и отрядов, прибывших на Терек из Кубанской области и Ставропольской губернии, Красная Армия сумела навязать восставшим позиционные бои, лишив их возможности овладеть главными городами области - Владикавказом, Кизляром и Пятигорском. Создав к концу осени 1918 г. мощный боеспособный резерв, основой которого стала 1-я Ударная Шариатская колонна, красноармейцы прорвали в начале ноября Прохладненский фронт, в течение нескольких недель взяли казачьи отделы Терской области под свой контроль.
     Поражение казачьего восстания в ноябре 1918 года означало для Советской власти Терека успех важный, но кратковременный. Сражаясь с Красной Армией на протяжении почти полугода, Терское Войско в значительной степени облегчило продвижение Добровольческой Армии по территории соседней Кубанской области и Ставрополья. К моменту отступления терцев в Дагестан и Верхнюю Кубань, войска генерала А.И. Деникина уже имели стратегический перевес над XI-й Красной Армией и успешно его реализовали.
     Вступление белогвардейцев в Терскую область было воспринято казачеством как факт глубоко позитивный. Выставив в короткое время в действующую армию 2 конные дивизии, терцы стали одной из наиболее сильных составляющей антибольшевистского движения Юга России. При этом следует сказать о наличии серьезных противоречий между Войсковым кругом Терека и образованной по приказу Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России гражданской администрацией Терско-Дагестанского края. В отличие от Кубани, эти трения не принимали крайних форм, но в определенной степени влияли на взаимоотношение казаков и добровольцев. Так, предметом острых разногласий стали попытки руководствующих структур Добровольческой Армии урезать права терского казачества в устройстве внутренней жизни войска и изъять из его ведения часть собственности, приносившей Войску доход. Столь же дружно казаки выступили против попыток вернуть существовавшую до свержения царизма должность Наказного атамана. Потребовалось личное вмешательство генерала А.И. Деникина для того, чтобы данные противоречия не переросли в серьезный конфликт.
     Союз казаков и добровольцев во многом обуславливался и их общим отношением к Чечне и Ингушетии. Воспринимая негативные процессы, происходившие в горных районах Терека, как следствие активной турецкой пропаганды, направленной на отделение Северного Кавказа от России, командование ВСЮР рассматривало Терское Войско как инструмент борьбы за целостность государства. Борьба казаков с горцами вполне укладывалась в концепцию усиления «русской власти», как важнейшего элемента умиротворения Кавказа. Кроме того, планы успешного похода на Москву требовали от генерала А.И. Деникина надежного тыла, и в этом интересы добровольцев и постоянно воевавших с Чечней и Ингушетией казаков полностью совпадали. Борьба с горцами в 1919 году стала фактическим продолжением Кавказской войны и именно в этом ракурсе она воспринималась обеими сторонами конфликта. Опираясь на поддержку белогвардейских частей, терские казаки за короткий период с апреля по июль 1919 г. освободили от горцев захваченные им годом ранее казачьи станицы. Так же успешно Терские дивизии действовали до осени 1919 г. в составе добровольческих соединений на Юге России, когда наступление генерала А.И. Деникина на Москву было остановлено. В течение нескольких месяцев Красной Армии удалось выбить добровольцев и казаков из Донбасса, Донской и Кубанских областей. В феврале-марте 1920 г. началось отступление белогвардейцев из Терской области. Эвакуация Терского правительства и администрации Терско-Дагестанского края проводилась продуманно и организованно, что позволило сохранить дисциплину в отступающих в Грузию казачьих полках и одновременно подготовить серьезную базу для последующих антисоветских выступлений.
     С уходом Добровольческой Армии за пределы Северного Кавказа борьба терских казаков с большевиками не прекратилась, приняв форму партизанской войны.
     Масштабы гражданского противостояния, частью которого является повстанческое движение на Тереке можно оценивать в свете советских исторических источников того времени, а также на основе архивных данных, по свидетельству которых численный состав Красной Армии и воевавших с ней повстанцев был примерно равным. Несколько тысяч терцев, оставшихся в лесах после отступления Добровольческой Армии, на первоначальном этапе рассчитывали главным образом на помощь из-за пределов области. Неудачи кубанских отрядов "Армии Возрождения России" генерала М.А. Фостикова поставили повстанчество Терека в трудное положение, заставив его бороться с Красной Армией без реальных союзников. Продуманная внутренняя организация «бело-зеленых» отрядов, наличие в их руководстве грамотных офицерских кадров, сумевших подготовить и осуществить ряд успешных операций, довольно быстро продемонстрировала силу противников нового режима. Уже через несколько месяцев после отступления белогвардейских частей за пределы Терской области, здесь существовал подвижный и гибкий фронт, требовавший от новой власти привлечения значительных сил и средств. Расказачивание, ставшее следствием курса ВКП (б) на ликвидацию казачества как сословия, привело к подрыву хозяйственной жизни региона, сделав идейным противником большевизма большую часть населения станиц. Отсутствие в политическом руководстве Северного Кавказа лидеров, понимавших суть происходивших событий и способных делать их них правильные выводы, еще больше усугубляло ситуацию. Акцент на военную составляющую в вопросе упрочения Советской власти вызвал предсказуемое противодействие, мобилизовав в казачьи отряды тысячи новых бойцов. В итоге, уже к концу 1920 г. часть территории области контролировалась Советской властью формально. Фактически, повторилась ситуация, создавшаяся на Тереке в 1918 г., - большевистские органы власти укрепились в городах и крупных транспортных узлах, в большинстве же казачьих станиц положение представителей новой власти было крайне непрочным. Начавшийся сразу после прихода Красной Армии земельный передел в пользу горцев не мог не провоцировать в среде бывшего войскового сословия активные антисоветские настроения. Репрессии по отношению к целым станицам, особенно на Сунженской линии, фактическое поощрение грабежей и насилия, совершаемых чеченцами и ингушами на казачьих землях, привели к формированию большого количества повстанческих отрядов, которые в отдельные периоды 1920-1921 гг. ставили под вопрос существование Советской власти на местах. Усиление карательных мер результата не приносили, вызывая недовольство даже у немногочисленного пролетариата г. Грозного, опасавшегося чеченских разбоев гораздо больше, чем так называемой "казачьей контрреволюции".
     Можно констатировать, что в рассматриваемый период советские органы власти при решении вопросов борьбы с повстанчеством Терека рассчитывали главным образом на военную силу. Бесперспективность такой политики стала очевидной уже к началу 1921 г., когда "бело-зеленое" движение окрепло настолько, что держало в осаде почти все крупные населенные пункты области. Разгром антисоветских организаций, готовивших восстание весной 1921 г. в Пятигорске и близлежащих станицах, на общей ситуации сказался незначительно. Казачьи отряды действовали решительно и дерзко, сумев нанести Красной Армии в этот период ряд серьезных поражений, среди которых следует выделить разгром Юго-Осетинской конной бригады в районе ст. Бургустанской.
     Осознав неэффективность исключительно репрессивных мер по отношению к бывшему войсковому сословию области, Советская власть с середины 1921 г. внесла некоторые коррективы в методы политической работы в терских станицах, попыталась найти социальную опору не только в местных иногородних, но и в так называемом «трудовом казачестве». Объявление широкой амнистии повстанцам, физическое уничтожение лидеров движения и одновременная работа по разложению "зеленых" отрядов изнутри, принесли определенные положительные результаты. Вместе с тем, прямолинейная политика расказачивания в пограничных с горцами районах Терека доказывала непоследовательность действий большевиков. В результате и в 1922 году для Советской власти на Тереке борьба с повстанчеством оставалась главной политической задачей. Взятие есаулом Сычевым г. Кизляра в марте 1922 г. еще раз доказало силу противников большевиков. Для борьбы с "зелеными" были привлечены дополнительные силы Красной Армии и ЧК, которым к концу 1922 г. удалось рассеять крупные повстанческие отряды и ликвидировать наиболее авторитетных казачьих командиров. Амнистия бойцам "зеленого" движения, вернула к мирной жизни значительное количество казаков и значительно уменьшила социальную базу повстанчества. Этому же способствовали и меры по укреплению экономики деревни - отмена продовольственной разверстки, возможность свободной реализации зерна и обмена хлебных излишков на промышленные товары.
     Можно с определенной степенью уверенности сказать, что уже в 1923 г. обстановка на территории проживания терского казачества стала менее напряженной. И хотя вооруженное сопротивление Советской власти продолжалось, в дальнейшем масштабы его по сравнению с 1920-1922 гг. заметно снизились.
     К середине 20-х годов XX века Терское Войско окончательно утратило свой особый статус. Изменение политического строя и государственной идеологии, делавшей ставку на интернационализм и декларируемое классовое и сословное равенство, предполагало отказ от колониальной политики, одним из инструментов которого было терское казачество. Реализация ленинского тезиса о праве наций на самоопределение привела к появлению внутри государства национальных границ, изменивших не только территориальное устройство России, но и разорвавших сложившиеся историко-культурные сообщества. В итоге, самобытный характер станичной общины был утрачен. В результате репрессий, политических и административных преобразований, терские казаки были вытеснены за пределы ареала своего проживания и частично ассимилированы. В 90-х годах XX века начался новый этап становления казачества Терека, но уже в новых исторических условиях.

© Ткачев Е.А., Терское казачество в годы революций и гражданского противостояния (1917-1923): участие, политические приоритеты, итоги. Пятигорск, 2005

-1

Поделиться темой:


Страница 1 из 1


Быстрый ответ

Вы можете отправить еще 1 сообщений сегодня. Данное ограничение будет действовать пока у вас не будет 2 одобренных сообщений.
Ваше сообщение должно пройти проверку модератора, прежде чем оно будет доступно остальным пользователям. Данное ограничение будет снято как только вы наберете 1 одобренных сообщений.
  

1 человек читают эту тему
0 пользователей, 1 гостей, 0 скрытых пользователей